«Алые паруса» Александра Грина
Встретила эту дивную анимацию, и захотелось вдруг перечитать повесть «Алые паруса». Что сказать? Затронуло душу сильнее, чем в юные годы. Вот уж действительно книга на все времена! А какой стиль! При таком богатстве языковых средств, при огромной смысловой нагрузке — поразительная легкость чтения. Воистину, Александр Грин был великим писателем и, родись он в другие времена или в другой стране, его книги стали бы бестселлерами еще при жизни.
Кстати, позабавило, как на некоторых форумах женщины дружно осуждали Ассоль. Прямо как в самой повести: «змеиным шипением всхлипывали остолбеневшие женщины, но если уж которая начинала трещать — яд забирался в голову». Оно, конечно, понятно: ужасно досадно, что лапушка и умничка Грэй достался какой-то бездеятельной мечтательнице… Но ведь автор вовсе не призывает женщин копировать поведение Ассоль, и вообще, смысл произведения совсем не в этом.
Под катом — небольшой отрывок из текста, где отражена основная мысль повести, и несколько картинок с алыми парусами.
– Вы видите, как тесно сплетены здесь судьба, воля и свойство характеров; я прихожу к той, которая ждет и может ждать только меня, я же не хочу никого другого, кроме нее, может быть именно потому, что благодаря ей я понял одну нехитрую истину. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками. Когда для человека главное – получать дражайший пятак, легко дать этот пятак, но, когда душа таит зерно пламенного растения – чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии. Новая душа будет у него и новая у тебя. Когда начальник тюрьмы сам выпустит заключенного, когда миллиардер подарит писцу виллу, опереточную певицу и сейф, а жокей хоть раз попридержит лошадь ради другого коня, которому не везет, – тогда все поймут, как это приятно, как невыразимо чудесно. Но есть не меньшие чудеса: улыбка, веселье, прощение, и – вовремя сказанное, нужное слово. Владеть этим – значит владеть всем. Что до меня, то наше начало – мое и Ассоль – останется нам навсегда в алом отблеске парусов, созданных глубиной сердца, знающего, что такое любовь. Поняли вы меня?
– Да, капитан. – Пантен крякнул, вытерев усы аккуратно сложенным чистым платочком. – Я все понял. Вы меня тронули. Пойду я вниз и попрошу прощения у Никса, которого вчера ругал за потопленное ведро. И дам ему табаку – свой он проиграл в карты.
Прежде чем Грэй, несколько удивленный таким быстрым практическим результатом своих слов, успел что-либо сказать, Пантен уже загремел вниз по трапу и где-то отдаленно вздохнул. Грэй оглянулся, посмотрев вверх; над ним молча рвались алые паруса; солнце в их швах сияло пурпурным дымом. «Секрет» шел в море, удаляясь от берега. Не было никаких сомнений в звонкой душе Грэя – ни глухих ударов тревоги, ни шума мелких забот; спокойно, как парус, рвался он к восхитительной цели; полный тех мыслей, которые опережают слова.
