Такая вот странная дружба…
Это удивительное явление – так называемая дружба-вражда между женщинами, наверное, существовало всегда. К примеру, о нём упоминает писатель В.А. Соллогуб в своей повести «Старушка», написанной в 1850 году:
«Обе старухи жили в какой-то странной злобной дружбе, знали, что друг друга не любят, и со всем тем до того свыклись, что никак не могли разойтись».
Для меня всегда было загадкой, на чем держатся такие отношения. Потому что лично мне они кажутся неприемлемыми… грубо говоря, мне такие «подружки» на фиг не нужны. Однако я знаю много примеров, когда женская дружба-вражда затягивалась на долгие годы. Вот одна история…
Полина и Настя сдружились еще со времён института. Но затем каждую поглотили свои заботы: замужество, ребенок, работа. Общение, которое поддерживали между собой подружки, сводилось к нечастым разговорам по телефону. Но настал период, когда у обеих жизнь стабилизировалась, и они снова начали встречаться.
Да только нормальной дружбы не получилось. Как уверяла Полина, это всё из-за Насти. Буквально с первых встреч она начала действовать Полине на нервы рассказами о своей лёгкой и чудесной жизни. Её рассказы об интересной работе, состоятельных поклонниках и покладистом, заботливом муже (по-русски говоря, лохе огородном), не мешающем жене жить в своё удовольствие, просто выводили Полину из себя. Полина стала подозревать, что Настя пытается заставить её почувствовать себя неудачницей и выказать над ней некое превосходство.
И тогда Полина перестала делиться с Настей проблемами, как это принято у настоящих подруг, и начала рассказывать только о своих достижениях. А если таковых не оказывалось, придумывала красивые истории. Ее совесть была чиста, так как она уже поняла, что Настя тоже изрядно привирает. Не всё так безоблачно обстояло в её жизни, как она расписывала.
И постепенно отношения подружек свелись к тому, что каждая старалась чем-нибудь уязвить другую. Правда, слишком далеко они не заходили, чтобы не рассориться всерьёз. И своего злорадства по поводу неприятностей «подруги» старались не выражать явно, хотя каждая знала, что другая от души радуется её неудачам.
— Признайся: ты ведь в глубине души ненавидишь Настю? – как-то спросила я Полину.
Она начала горячо возражать, что, мол, это не так, что ненавидеть Настю у неё совершенно нет причин, и что на самом деле Настя неплохой человек…
— Но, в любом случае, ты ведь не считаешь себя её подругой? – не удержалась я от каверзного вопроса. – Потому что, по-моему, это не очень нормально, когда радуешься неудачам подруги, или когда подруга радуется твоим неудачам…
Полина буркнула, что вовсе не радуется неудачам Насти, и что мне только так показалось… и с этого дня перестала со мной откровенничать. Её можно понять: не слишком приятно быть уличенной в недобрых чувствах по отношению к подруге. Хотя, ведь там эти недобрые чувства были с обеих сторон… Но поразительно, что ни Полина, ни Настя и не думали прекращать «дружеские» отношения. Я не видела их сто лет, но слышала, что они по-прежнему общаются.